Чтобы представить себе Кубачи этого периода, необходимо совершить краткий экскурс в историю. Хотя в силу своей «сектантской» замкнутости, как писал Е. Шиллинг, кубачинцы не принимали особо деятельного участия в тех или иных событиях, тем не менее полностью изолироваться от них не могли. Кубачи, как известно, входили в Кайтагское уцмийство на правах вольного общества. Это уцмийство занимало территорию от реки Оросой-Булак до реки Дарбак и тянулось от Каспийского моря на 100 км к западу. Нагорная часть уцмийства была населена кайтагами — народностью, говорящей на языке, относящемся к группе даргинских языков. Жители же Кубачей говорили на своем особом диалекте. Плоскостную часть населяли даргинцы, кумыки, терекемейцы, таты (горские евреи). Численность населения уцмийства в XVIII веке составляла 75 000 человек. Регулярной армии у уцмия не было, в его распоряжении находилась лишь небольшая дружина, однако в военное время собиралось ополчение со всех сел. Кубачи вынуждены были тоже выставлять определенное количество всадников. При необходимости собиралось до 12500 человек.

XVIII век характеризовался тем, что на Кавказском регионе сошлись интересы трех могущественных государств — России, Ирана и Турции, соперничавших между собой за право владения им. После русско-турецкой войны 1711 года активизировалась Турция. Однако, несмотря на политический кризис в стране, Иран не собирался уступать завоеванных позиций. Учитывая создавшуюся ситуацию, Петр I поставил перед Астраханским воеводой Мусиным-Пушкиным задачу наладить дружественные и торговые отношения с дагестанскими горцами. Результаты такой политики не заставили долго ждать. С просьбой к царю о принятии в подданство обратились многие дагестанские владетели, в том числе и уцмий Кайтагский. В регион зачастили царские представители и русские купцы. Добрались они и до Кубачей. Интересно упоминание о том, что, узнав от Лопухина (русский дворянин, направленный Петром I в Дагестан и Азербайджан, для распространения царского манифеста), что «кубачинцы имеют немалое довольство шерсти», Петр I приказал достать кубачинских овец.

В селе в этот период начался подъем так называемой домашней промышленности. «Все жители села Кубачи, — по свидетельству Лопухина и Гербера, — были мастерами, «питались» своим ремеслом и выполняли работы на заказ из материала заказчика».

Более подробные сведения о состоянии дел в Кубачах оставили европейские путешественники Грул и Грабт, побывавшие в селе в 1781—1787 годах. Они писали о большом промысловом значении производства холодного оружия кубачинскими мастерами, о том, что в Кубачах помимо этого изготавливаются ружья, пистолеты, конская сбруя, ювелирные украшения, изделия из меди и т. д. Они же упоминали о развитом здесь камнерезном искусстве, о наличии в селе разнообразных памятников декоративно-прикладного искусства.

Рейнеге в своих заметках отмечал сугубо подсобный характер плодоводства в Кубачах. Он писал, что производимые вещи кубачинцы продавали азербайджанцам, грузинам, армянам и русским купцам. Характерно, что в тот период в Дагестане не было денежного обращения и, по словам Гербера, именно кубачинцы способствовали его появлению. Он писал: «Они делают турецкие, персидские серебряные деньги, начали также рублевые делать». Деньги, изготовленные в Кубачах, ходили по всему Дагестану.

Связь с Россией в тот период сказалась не только на быте кубачинцев, но и на их искусстве. Эта связь проявилась прежде всего в художественном орнаменте. Так называемый «москов накиш» (московский орнамент) скорее ... Читать дальше »