Серхинцами (серхIяла) считаются жители около сорока больших и малых аулов, хуторов, отселков Дахадаевского и Акушинского районов, расположенных на высокогорном плато СерхIялла дубурте - «Серхинские горы». Это гористая местность, где много различных холмов, ущелий, каньонов и речушек, берущих начало в основном из высокой горы Цена и стекающих в ХалаэркI - «Большую реку», известную под названием Уллучай.

Серхинский участок - это в какой-то степени замкнутое гористое пространство к востоку от высокой (3012 м) горы Шунудаг - «Спящая гора», серхинское название «Цена» — «Огненная гора». Серхинский участок на западе закрывается этой горой, на юго-западе - горами Малого Кавказского хребта, на востоке - высоким скалистым хребтом под названием Лес.

Соседи серхинцев на западе - лакцы Кулинского района, на юге - агулы, на востоке - кубачинцы и муирала — «муиринцы» (Дахадаевский район), на северо-востоке — бутринцы, гебинцы, гинтинцы, усишинцы.

Издавна серхинский ареал состоял из большого количества населенных пунктов, не объединенных между собой в административно-управленческом смысле. В них проживали вольные общества, никому не подчинявшиеся и ни от кого не зависимые, такие как Сирга, Буркун-Дарго. Кроме них у даргинцев были и другие общества: Акуша-Дарго, Кааба-Дарго, Химур-Дарго, Кайтаг-Дарго.
 Серхинские села и хутора расположены либо на вершинах гор, либо на отлогих холмах и хорошо укреплены естественными барьерами: скалами, ущельями, рвами, глубокими каньонами и т. д. Да и сами серхинцы возводили искусственные ограждения (башни, крепости, другие барьеры) для защиты от других племен и народов, которые часто разрушались пришельцами. Почти во всех серхинских населенных пунктах, да и на подступах к ним до сих пор обнаруживаются уцелевшие крепости или развалины крепостей и сторожевых башен. Такие башни были в сс. Кунки, Худуц, Ашты, Санчи, Сулевкент. И сегодня большая башня стоит около селения Ицари.

Серхинские хутора располагаются не так далеко друг от друга, но интенсивных связей между ними, видимо, не было, если судить по узким, не очень-то протоптанным пешеходным и отчасти конным тропинкам. Видимо, серхинцы разных хуторов наведывались друг к другу при крайней нужде, груз перевозили на лошадях и ослах. Относительно серхинских племен и их древнейшей истории прямых сведений нет. Но, как полагают ученые, еще со времен неолита в горах Кавказа проживали люди [Пикуль, 1957,6]. Возможно, они были аборигенами, а возможно, пришли откуда-то с юга какими-то группами. Для их обоснования в этих местах весьма существенное значение имел такой фактор, как горный ландшафт: благодаря ему, древние люди могли защищаться от стихий природы: холодов, дождей, зверей и т. д. и успешно вести охоту; могли скрываться, защищаться от нападений и преследований других племен. «Природные богатства Дагестана были вполне благоприятны для существования первобытного человека. Горный ландшафт местности представлял немало естественных убежищ» [Пикуль, 1957, 5]. Другие исследователи полагают, что местности эти составляли загнанные сюда силою общества, вынужденные покинуть более удобные и плодородные местности под напором сильных и могущественных племен.

С. Абдуллаев пишет, что если сравнить хайдакский диалект с сургинским, «то увидим, что разница между ними незначительна». Это говорит о том, что еще в те далекие времена наряду с хайдакским существовала серхинская речь, следовательно, существовали и серхинские племена.

Относительно происхождения названия СерхIя возможны три версии. Одна из них связана с арабским словом серхIя (мн. число сирхIян - «волк, волки»). У серхинцев тоже бытует это слово. Например, одни из них (цугнинцы), находящиеся за небольшим горным перевалом, называют верхних серхинцев буцIе - «волки», а те называют цугнинцев хIяйтIне - «тамошние или отдаленные». Серхинцы, видимо, совершали набеги на другие племена, угоняли чужой скот. В фольклоре этих племен бытует немало легенд о таких преданиях старины.

Вторая версия относительно названия серхинцев связана с персидским словом Зирихгеран, что в переводе означает «страна кольчугоделателей». Правда, как полагают некоторые ученые, в том числе кубачинец доктор филологических наук А. А.Магометов, это название соотносится с кубачинцами. Однако один или два-три аула не могут представлять страну. Следовательно, под Зирихгераном подразумевается не только Кубачи, но и другие земли и племена. В «Истории Дагестана» написано: «Все источники указывают одно и то же место расположения этого «царства»: современное селение Кубачи и прилегающие к нему земли». В это «царство», «область», «страну» Зирихгеран скорее всего могли войти серхинские племена.

Третья версия связана с персидским словом сер - «гора». Слово «сергеран» этимологизируется так: сер персидское слово «гора», геран «страна» - страна гор. На наш взгляд, наиболее вероятной является третья версия.

В серхинских горах не развито садоводство, поскольку не очень благоприятны условия. Возможности земледелия тоже скудны - нет больших ровных площадей для пашни. Но местные жители упорным, кропотливым трудом в течение многих лет клочок за клочком отвоевывали пахотные земли и строили себе террасные поля на склонах гор, сравниваемые учеными с египетскими пирамидами по величине громадного труда, вложенного в них этими весьма трудолюбивыми племенами. На террасных полях сеяли в основном рожь и другие зерно-бобовые культуры для обеспечения своей потребности в хлебе, поскольку привозить его извне было еще труднее из-за суровости горно-климатических условий, отсутствия дорог, торгово-экономических связей с внешним миром.

Жизнеобеспечение серхинцев в течение долгих лет в основном велось на базе натурального хозяйства. Зато у серхинцев были в достатке альпийские луга. И основным занятием жителей этих мест было скотоводство, особенно овцеводство. У них в изобилии были продукты животноводства. Отсюда и очень развитая лексика, относящаяся к животноводству.

Примерно с конца XVIII века между разрозненными серхинскими поселениями начали складываться административные отношения. В селении Урари, расположенном между Хъар СсерхIя - «Верхний Серха» и Хьхьар СсерхIя - «Нижний Серха», начал функционировать базар, в какой-то степени ставший сплачивающим фактором для разрозненных серхинцев. Здесь же впоследствии (после распространения ислама в Дагестане) было создано административное управление, то есть наибство. Наибы через местных кадиев, существовавших почти в каждой мечети, начали решать вопросы не только религиозного, но и светского характера.

В первые годы советской власти в Дагестане часть территории с селами Ашты, Кунки, Худуц, Дирбаг относилась к Казикумухскому округу, остальная серхинская территория со всеми расположенными там населенными пунктами, помимо муиринских, была включена в состав Дахадаевского района с центром в Уркарахе. Декретом ВЦИК от 20.01.21 г. был образован даже Сюргинский участок Даргинского округа. В участок входили: Голатинский, Дуакарский, Нахкинский, Нацынский, Ураринский, Харбучинский, Хуршлинский, Шуглинский сельсоветы. Он был ликвидирован 28.03.26 г. Но в 1938 году серхинские аулы разделили: одна часть осталась в составе Дахадаевского района, а вторая с 26-ю населенными пунктами, входящими в Нацинский, Нахкинский, Кассагумахинский и Цугнинский сельские советы, отошла к Акушинскому району.

О древних серхинцах до нас дошли лишь некоторые сведения из записей армян, персов и арабов. Можно сказать, что единственным отдельным изданием о серхинцах с некоторыми сведениями об их историческом прошлом является небольшая книжка Алиева Саида «Неца - Нахки» (Экскурс в историю), изданная в 2005 году в Элисте (Калмыкия). «Селения Неца и Нахки, - пишет автор, - самые древние из поселений серхинцев. Все остальные образованы переселенцами: из Неца - Кассагу, Хуннамахи, Тузла, Уржаги, Хурбе, Кулия, Карап, Мурлатина, Халагия; из Нахки - Верхнее и Нижнее Каршли, Каттамахи, Бикамахи, Верхнее и Нижнее Чиа, Куращи, Букка, Урхулакари, Куялламуг, Араса, Уцули... Они называют себя «серхIян»... Это слово в переводе с арабского означает «волк». «Основой общества горцев (на ранних стадиях) являлась семейная община - тухум, объединявшая собой группу родственников... На смену тухумам пришли джамааты», - пишет тот же автор. В конце XVII - начале XIX века «серхинское общество объединяло пятьдесят два джамаата». Следовательно, столько населенных пунктов входило в состав серхинцев тогда, видимо, включая несколько аулов, находящихся ныне в составе Агульского района. Еще одно небольшое сведение о серхинцах мы находим у известного лингвиста С.Н.Абдуллаева: «Сургинцы, соседи муиринцев и лакцев, составляли свою самостоятельную группу и временами находились под властью Казикумухского хана».

Лингвисты тоже не баловали серхинцев своими исследованиями их речи: письменных сведений об этом нет.

Даже С. Н. Абдуллаев, знаток ряда даргинских диалектов, который стоял у истока даргинского литературного языка, лишь отметил серхинский диалект в составе других, перечислив наиболее известные серхинские аулы: Урари, Гуладти, Дуакар, Наци, Нахки, Цугни, Худуц1, Мирзитта, Урагьи, Хуршни и др. (Дахадаевского и Акушинского районов).

С.М. Гасанова первой из лингвистов побывала в некоторых серхинских аулах, например в селении Урари, и наиболее близко коснулась серхинского диалекта. Она проводила исследования, которые, на наш взгляд, не отличаются большой научной ценностью.

Единственным систематизированным исследованием по данной теме по сей день остается монография А. А. Кадибагамаева «Сирхинский диалект: фонетическая система».

Между тем серхинский диалект представляет значительный интерес для лингвистической науки по даргиноведению и дагестановедению, поскольку он, находясь в «зоне консервации» среди диалектов и говоров цудахарского типа, сохранил многие факты исконного даргинского языка, которые были характерны ему с глубокой древности.

Многие архаичные факты сохранившиеся в этом диалекте проливают свет на пути и способы исторического развития даргинского языка в целом.

Однако серхинскому диалекту грозит опасность. Он находится награни исчезновения. Многие факты, имеющие значительную ценность для сравнительного языкознания, для выяснения истории развития даргинского языка, окажутся безвозвратно утерянными для науки.

У серхинского диалекта нет никакой перспективы, поскольку из года в год им пользуются все меньше и меньше людей. И этому способствует целый ряд причин.

Как известно из истории, сильно доминирующая экономика, политика, культура одного народа часто оказывают положительное воздействие, а иногда деградирующее влияние на культуру, самобытность, особенно на язык другого народа. В частности, такое влияние на даргинский язык, особенно на его бесперспективные диалекты, в период царизма оказал тюркский, а в годы советской власти - процветающий русский язык. Признавая прогрессивную роль влияния русского языка, надо в то же время найти выход для сохранения родного, материнского языка, ибо человек может деградировать. Боясь ярлыка национализма, многие ученые этот вопрос не ставят, поэтому родные языки, диалекты оказываются на грани исчезновения. Ныне в даргинском языке функционирует более 15 процентов слов, проникших из азербайджанского и русского языков.

Росту влияния других языков на дагестанские языки, в особенности на даргинский язык и его диалекты, и, следовательно, падению престижа этих диалектов способствует ряд объективных и субъективных причин. Во-первых, в учебных программах дагестанской средней школы даргинскому языку отводится мало учебного времени. Во-вторых, гражданско-правовое и административное делопроизводство даже на уровне района, села и выше ведется не на родном языке. В-третьих, в этом активную роль играют миграционные процессы. Интенсивными темпами идет процесс урбанизации. Отток сельского населения в города ощутимо увеличивается. Так, по данным Всероссийской переписи 2002 года, прирост городского населения за счет сельского в Дагестане составил 25-30 %. Каждый четвертый житель Дагестана ныне официально живет в городе или в плоскостном поселке со смешанным составом населения, где основным языком общения является русский или другой неродной язык.

Общение с представителями других ареалов на своих диалектах затруднено из-за значительных расхождений в их речи. Язык одних диалектов порою непонятен для других. Серхинский диалект почти не понимают ни кубачинцы, ни хайдакцы, ни акушинцы, ни урахинцы. Жители одного села этого региона плохо понимают язык другого аула. Следовательно, он не используется для междиалектного общения.

Общение между даргинцами из разных населенных пунктов осуществляется в основном через акушинский диалект, являющийся базовым для литературного языка. Но порою иные даргинцы, плохо зная речь акушинцев, предпочитают общаться между собой на русском, усваивая его сравнительно лучше, чем даргинский литературный.

Если в отношении литературного языка пока ещё худо-бедно поддерживается жизненный дух: изучается в школе, на нем издаются областная и районные газеты, три журнала, некоторые учебники и художественные произведения, то серхинский диалект, как и некоторые другие, не имеет ничего подобного. Нужда в своем диалекте для серхинцев исчерпывается в пределах своего аула или же максимум в пределах соседних аулов, кстати, пустеющих из года в год. А для представителей других диалектов нужды в нем и вовсе нет.

Количество людей, говорящих на серхниском диалекте, сокращается более быстрыми темпами, чем в остальных даргинских ареалах. Горно-климатические и социально-экономические условия вынуждают серхинцев покидать свои исконные населенные пункты интенсивнее, чем остальных даргинцев. Так, за последние 20-30 лет, особенно после развала СССР, совсем опустели более десяти серхинских аулов и хуторов: Арцбацци, Сулевкент, Щери, Амузги, Сурсбачи, Каганах, АяцIура, Хурби, Санахъари, Хъуялламугь, Кьарап. На грани опустения находятся Мурлатина, Верхний Чиа, Нижний Чиа, Урхулахъари, Араса и другие. За последние 10-15 лет оставили свои села многие жители более половины населения таких больших аулов, как Урари, Цугни, Наци, Ашты, Худуц, Дуакар.

Престиж серхинского языка из года в год падает, все меньше чувствуется жизненная потребность в нем. Такая тенденция, естественно, ведет к отмиранию и забвению его в недалеком будущем.

«При вымирании языка на последних этапах его существования он становится характерным только для определенных возрастных и социальных групп; дольше всех язык сохраняется в старшей возрастной группе, с физической смертью которой он умирает», - пишет В. В. Иванов

Известный дагестанский лингвист У.Л. Мейланова, выражая озабоченность о дагестанских бесписьменных языках и диалектах, говорила, что «поскорее необходимо ввести в научный оборот основные запасы диалектной лексики языков», потому что «усиление процесса речевых контактов и нивелировки речевых особенностей в языках ведет к тому, что в ближайшие годы многие интересные лексемы говоров могут быть безвозвратно утеряны для науки».

Доктор филологических наук Р.О. Муталов, в частности, призывает лингвистов «собирать и анализировать каждое явление родного языка, изучать все имеющиеся значения каждого слова, исследовать функциональные особенности каждой словоформы каждого диалекта и говора».

«Исследование и описание живых бесписьменных языков и диалектов становится одной из основных и неотложных задач исследовательской работы», - написано в предисловии редакции к первому лингвистическому сборнику Дагестана, изданному в 1948 году. С тех пор прошло более полувека. Однако эта «неотложная задача» не решена, как минимум относительно даргинских диалектов. Из них пока описаны лишь несколько. Да и само количество диалектов еще точно не определено. Оно может быть установлено окончательно только после исследования всех идиом, разграничения уровней диалектов, говоров, подговоров. Эта работа даргиноведам еще предстоит.